с плеч. Я схватила одно из лакомств с подноса и откусила кусочек, наслаждаясь сладостью на языке. Вышла на террасу, где тихо накрапывал мелкий дождь, раскрашивая мир в унылые тона.
Я подумала о Гипносе, и мое сердце смягчилось, но вскоре вновь заледенело от осознания того, что Танатос был его братом. Сомнения переполняли мою грудь и вызывали необъяснимый страх. Однако я решила довериться Гипносу и отбросить беспокойство, и потому отмахнулась от этих мыслей. В конце концов, у меня не было причин сомневаться в нем: он всегда был добр ко мне.
Но воспоминания о предупреждении Танатоса не отпускали меня, пока я раздевалась и погружалась в теплую ванну. Тебе следовало принять мое предложение. Слова вновь и вновь повторялись в моей душе.
Я откинулась на бортик ванны, и холодок пробежал по моей спине. Даже закрыв глаза и выдохнув, я не могла избавиться от ощущения, что на меня надвигается что-то ужасное.
39. Филлип
В ту ночь мне не спалось. Казалось, вокруг меня двигались тени, ожившие по воле Минты, и нимфа наблюдала за каждым моим движением.
Я долго ворочался, пока наконец не открыл глаза и не увидел захватывающую картину. Передо мной стояла Элоиз. Ее красота казалась слишком совершенной, чтобы быть настоящей. Светлые локоны струились по спине, а в глазах пылала аура таинственности и искушения. Я не мог отвести от них взгляд.
Прозрачное, как паутинка, платье облегало ее изгибы, мерцая в сумеречном воздухе. Ее голос был шепотом, слова – сладкой лаской.
– Мой бесстрашный Стальной Лев, ты был так щедр ко мне… Позволь показать тебе кое-что, что умеют лишь боги. – Она взобралась на меня, крепко обхватив бедрами мою талию.
Предвкушение и страсть смешались во мне. У меня перехватило дыхание, я посмотрел в глаза девушки и почувствовал, что поддаюсь своим самым темным желаниям. Ее губы были дразняще близко, и обещание удовольствия обожгло меня изнутри.
Каждая частичка моего тела хотела поддаться искушению, принять предложение Элоиз и погрузиться в ночь блаженства, но я знал, что она заслуживала большего. Как бы отчаянно она ни звала меня и как сильно мне ни хотелось прикоснуться к ней, моя возлюбленная заслуживала лучшего.
Дрожа под ее взглядом, я с трудом прошептал:
– Элоиз… Я не могу.
– Ох, я думаю, можешь, – промурлыкала она, и ее дыхание защекотало мне ухо.
Элоиз задвигалась на мне, ее тело извивалось с опасной грацией, кожа была мягкой и прохладной как шелк. Я закрыл глаза и позволил себе утонуть в ощущениях – ее запахе, звуке ее дыхания, тепле ее тела… все это поглотило меня.
Но даже в этой развязности чувство вины все еще терзало меня. Я слишком сильно желал Элоиз. Ее невинность, доброта, красота… все это заставляло меня чувствовать себя недостойным и вульгарным. Мой разум требовал сбежать, в то время как тело молило о большем. Но Элоиз крепко держала меня. Ее движения были неумолимыми и требовательными, пока я не обезумел от желания.
– Любовь моя, – прорычал я ей в губы. Сжав ее волосы, я поцеловал девушку. Дикий огонь вспыхнул внутри меня, становился ярче и жарче с каждым ударом сердца. Я больше не мог сдержать мощь своих чувств к ней.
Элоиз прижалась ко мне и крепче притянула в объятия. Ее прикосновение обожгло душу, как раскаленное добела железо, и послало расплавленную волну по моему телу.
В тот момент я забыл обо всем. Причину нашего путешествия в Подземное царство затмило тепло Элоиз и обжигающая пылкость ее поцелуя.
С моих губ сорвался дрожащий стон, когда она сбросила платье, обнажив изгибы, которые сводили меня с ума. Я не мог удержаться, чтобы не провести по ним кончиками пальцев, наслаждаясь каждым дюймом ее обнаженной кожи. Мои губы скользнули по изгибу ее шеи, зубы слегка сжались, и она застонала от удовольствия.
Ее гибкое тело двигалось вместе с моим. Наш страсть росла до тех пор, пока мир вокруг нас не воспламенился. Мы погрузились в ритм друг друга, наши тела слились воедино в первобытном танце желания. Каждый стон Элоиз еще больше разжигал мою страсть – ощущение, вкус, каждый запах и звук, которые принадлежали только ей, были безумно опьяняющими.
Когда ее объятия стали крепче, во мне внезапно вспыхнула искра, которая пронзила мое тело болью, словно зазубренные осколки стекла. Я отпрянул и увидел, что земля вокруг усеяна колючими лозами, змеящимися возле моих ног. Подняв голову, я обнаружил не Элоиз, а Минту, которая смотрела на меня со злобным удовлетворением и жутким блеском в глазах.
– Что это за магия? – воскликнул я, пытаясь сдержать свою ярость. Губы Минты изогнулись в ухмылке, и она заговорила глубоким и хриплым голосом:
– Милый, ты должен знать, что царство мертвых полно сюрпризов. Я не обычная нимфа, а дочь самого бога Преисподней.
Я уставился на нее, не веря своим ушам. Шипы все еще пронзали мою плоть. В голове закружились мысли: я попытался придумать план побега, вернуться к Элоиз, которая, вероятно, еще спала, не подозревая об опасности, в которую я угодил. Но Минта словно прочла мои мысли и, прежде чем я успел пошевелиться, подняла руку и прошептала заклинание.
В глазах потемнело, и когда я моргнул, то увидел, что мы перенеслись в какой-то дальний уголок Подземного царства. Густой воздух был наполнен зловонием разложения и отчаяния, от которого у меня скрутило желудок. Я резко замер: ноги погрузились во что-то липкое и теплое, и когда я посмотрел вниз, ужас пронзил меня подобно молнии: я стоял в луже крови.
В тот же миг из теней появился Аид. Его шаги были неторопливыми, но, казалось, от них дрожала сама земля. Он остановился передо мной. Его отполированные черные доспехи сияли потусторонним блеском, от него веяло невероятной силой.
Все вокруг него замерло, как будто сама природа знала, что владыка Подземного царства здесь, и не могла вынести его разрушительного присутствия.
Крылья бога раскрылись за спиной, прогремел гром: черные перья широко раскинулись, как вытянутые конечности, слегка шелестя на огненном ветру, который будто следовал за каждым его движением. Его черные волосы, взъерошенные невидимыми силами, ниспадали на лицо, придавая свирепости и без того грозному облику.
Но больше всего меня поразили его глаза. Обсидиановые сферы, глубокие и непреклонные, сверкали огненными углями, отражая мерцающий ад, горевший внутри. Казалось, их взгляд проникал прямо в душу, был неумолимым и беспощадным. Аид посмотрел на меня с безжалостной ухмылкой, и по моей спине побежали мурашки – леденящее напоминание о силе, которой